Интервью / Financial One

«Запретить криптовалюты – все равно что запретить интернет»

«Запретить криптовалюты – все равно что запретить интернет»
12396
Глава Ассоциации «ФинТех» и компании Qiwi Сергей Солонин за свою карьеру успел построить традиционный бизнес, однако в итоге все равно пришел в сферу IT и блокчейна и сейчас не только участвует в разработке нормативной базы для новой индустрии в России, но и сам активно развивает и инвестирует в проекты на базе распределенных реестров. О своем профессиональном пути и планах на будущее Сергей рассказал в интервью FO.

Сергей, меня интересует ваша история как человека, как бизнесмена, как IT специалиста, который открывает для себя сегодня новые страницы в финансах и блокчейн-технологиях. Начнем с того, что у вас финансовое образование, вы себя позиционируете все-таки представитель индустрии высоких технологий. Как так получилось?

Поначалу, в 1998-1999 годах, я активно занимался логистикой, таможенными сервисами. Тяжелый кризис 1998 года и резкий скачок курса доллара привел к тому, что был нанесен сильный удар по импорту, и соответственно – по-нашему с партнерами бизнесу.

В итоге, мы неожиданно для себя, можно сказать «не приходя в сознание», стали совладельцами двух разных бизнес-проектов: банк и кондитерская фабрика. В 1999 году мы с партнерами открыли Раменский кондитерский комбинат, где я, к слову, до сих пор являюсь акционером, но уже миноритарным. Конец 90-х, нулевые – это то время, когда бизнес было вести крайне сложно. 

У меня было такое ощущение, что я работаю пожарником, а не бизнесменом – все время где-то что-то вспыхивало. На фабрике устраивались постоянные, бесконечные проверки, даже иногда ее закрывали.

Конкуренты старались?

Нет, это просто жизнь такая была – все зарабатывали, как могли. Мы часто боролись с рейдерами, потому что недвижимости было много и наши здания для них представляли интерес, но ничего – научились вести бизнес правильно.

Однажды ко мне пришел клиент нашего банка и попросил помощи. У него какой-то миноритарий захватил офис, и его не пускали внутрь как директора и основного владельца. Бизнес был связан с производством компьютерного софта. Когда я начал узнавать, что у него есть, оказалось, – лишь сотрудники, какие-то программы, которые лежат даже не в офисе, а где-то на серверах – и в общем больше ничего нет.

Я ему посоветовал не мучиться с рейдерством и снять новый офис. Через неделю он мне прислал бутылку коньяка в знак благодарности.

Я тогда подумал: «Наверно, не тем я занимаюсь, что-то я не то делаю». Ведь фабрика – это все-таки определенное место, куда приходят люди, тебя постоянно долбят проверками таможня, пожарники, экологи, налоговики. Зато интернет-бизнес, оказывается, тяжело отнять...

В общем, в 2003 году я начал целенаправленно инвестировать в разные IT проекты. За полтора года вложился в 15 бизнесов, из них сейчас моя доля осталась только в  QIWI (тогда это было ОСМП). Из остальных какие-то были проданы, многие были закрыты.

То есть, с одной стороны, это был эмоциональный выбор, с другой – попытка найти сферу, где проще вести бизнес, чтобы потом появилась возможность постепенно выйти из моих прошлых проектов – банка, фабрики, недвижимость.

На первых порах вы не разбирались в кодинге и лишь постепенно влились?

Ну, конечно, постепенно. Когда ты каждый день общаешься с программистами, в конце концов, потихонечку «опыляешься». Я не могу написать программу, но какие-то базовые архитектурные вещи объяснить могу.

То есть для вас тогда это было в диковинку?

Да, в тот момент это была совершенно новая для меня сфера.

Если вернуться чуть назад, вы свои первые деньги заработали на бирже «Алиса». Почему выбрали именно ее и чем торговали?

Так получилось, что Герман Стерлигов был знаком с моей сестрой. Я поработал у него помощником, сводил для Стерлигова разные предложения. Получается, что «сидел» на информации, менял машины, компьютеры, зарабатывал по тем временам колоссальные деньги – особенно если сравнивать с зарплатами моих родителей.

А из какой вы семьи?

Научная семья. Папа у меня молекулярный биолог, а мама биофизик. Родился я в городе Пущино, это научный центр, сейчас Наукоград.  

Так вот – в то время, когда я приезжал домой, то испытывал более сильные ощущения от денег, чем сейчас. Конечно, суммы по сегодняшним меркам были небольшие, но это было ощущение собственного благосостояния, которое сильно контрастировало с тем, что происходило вокруг. Когда я приезжал в Пущино, меня могло целый день дожидаться такси, и мне казалось, что у меня есть все, и вообще ничего больше в жизни не надо.

По мере взросления появились конкретные цифры, которых хотелось достичь. Появился спортивный азарт.

Критерий успеха — это добиться цели?

В те времена – да. У меня было несколько целей, которые я достиг, и я думал, что доберусь до определенной цифры и выйду на пенсию и не буду больше ничем заниматься. Когда я достиг заветного значения, оно уже не выглядело для меня весомым, поэтому пририсовал к нему еще один нолик. Добежал до новой цифры в 2009 году, что-то продал – опять достиг цели и решил с бизнесом закончить, но опять не получилось….

Как началась Ваша история с QIWI?

Это была одна из инвестиций. Одним из моих приятелей и клиентом банка был Андрей Романенко, он тогда пришел ко мне с идеей создать новую компанию по автоматизации розничной торговли «минутами», то есть внесение денег через пост-терминалы. 

На момент моего вхождения в проект Андрей и его партнеры занимались дистрибуцией скретч-карт. У меня был банк, который частично кредитовал всю эту историю, и мы договорились, что создадим новую компанию – и понеслась.

Куда сейчас она движется? Какая у нее стратегия?

Сейчас QIWI становится все больше банковской платформой для тех компаний, которые хотят использовать платежные сервисы внутри себя. Это может быть Uber, это может быть AirB’n’B, это может быть Avito. В то же время мы собираем некие коробочные решения, продуктовый «микс» для малого и среднего бизнеса, а также самозанятых граждан.

QIWI проводило IPO на NASDAQ, при этом подавляющее большинство клиентов компании работает в России. Рассчитывает ли компания в связи с санкциями и кремлевским списком на расширение участия российских инвесторов в капитале компании (через покупку ее акций на российских биржевых площадках) и какие шаги вы предпринимаете в этом направлении?  

Конечно рассчитываем, мы для этого делаем листинг на Санкт-Петербургской бирже. Суть в том, чтобы дать возможность инвесторам покупать акции в России на российской бирже через российских брокеров и инфраструктуру, но с ликвидностью оригинального американского рынка. Нам такую технологию обеспечивает Санкт-Петербургская биржа. 

Откуда у вас возник интерес к криптовалютам?

К криптовалютам я давно проявляю интерес. Еще задолго до ажиотажа вокруг них я публично делал прогнозы о том, что частные формы валют станут популярными, они будут привязаны к каким-то сущностям и что в конечном итоге они могут вытеснить государственные формы классических денег.

Я по-прежнему в это верю. Государству придется как-то перестроить налоговую систему, чтобы с ними считаться. Но сейчас у меня нет такого оптимизма, я по-прежнему думаю, что это произойдет, но только лет через 15. Я понимаю, насколько сильно озадачены регуляторы, насколько сложно частным валютам будет находить дорогу в мире.

В ближайшее время начнут появляться криптовалюты, привязанные к каким-то активам. Это могут быть полезные ископаемые, энергетика и все, что угодно. Это так называемые Stable Coins. Вот Венесуэла уже объявила о введении криптовалюты, привязанной к нефти, – то есть той денежной формы, которая может заместить государственные деньги.

Думаю, через год-два, мы увидим много таких попыток, но по-прежнему законодательная ветвь будет отставать. В течение 3-5 лет будет выработан трансграничный консенсус, какое-то единое отношение к криптовалютам, поскольку запретить их – все равно что запретить интернет.

Вы как глава ассоциация «ФинТех» даете какую-то обратную связь регулятору?

Да, мы предлагаем свои идеи, участвуем во всех группах, в которых рассматриваются вопросы регулирования криптовалют, динамика есть.
Я думаю, что отношение регулятора изменилось. Если сравнить текущую ситуацию с тем, что было два года назад, то прогресс налицо: тогда все находилось под запретом, под страхом уголовной ответственности, а сейчас уже идут обсуждения о том, как разрешить ICO, как будут торговаться токены, кто сможет их покупать, а кто не может. Ведется конструктивный диалог, который вселяет надежду, что мы получим законодательство, которое позволит как-то в этой области нашей стране работать.

Тем более блокчейн и криптовалюты – прорывные области, в которых наша страна могли бы занять неплохое место.

Ассоциация финТех – как она появилась и для чего существует?
 
Идея создания АФТ, принадлежит Ольге Скоробогатовой и мне. Мы тогда в QIWI активно занимались развитием технологии блокчейн и собирались выйти с предложением по созданию крипторубля. 

Мы с этой идеей пришли в ЦБ, а дальше в процессе переговоров с Ольгой придумали создать экспериментальную площадку для финансового рынка, где компании вместе с регулятором могли бы придумывать платформы, решения и сервисы. Наша задача не просто объединить рынок, но и увеличить скорость создания обновленной инфраструктуры рынка финансовых технологий. Ну то есть в разработке законодательных инициатив мы тоже участвуем, если вы об этом. Хотя, безусловно нам важнее и интереснее заниматься практическими проектами – типа Мастерчейна и Системы Быстрых Платежей. 

Мастерчейн – блокчейн по-русски?

(Смеется) Отличная фраза – «блокчейн по-русски»! Звучит как «евроремонт». Мастерчейн – это блокчейн-платформа для финансового сектора. Она создана с учетом требований российского законодательства и с использованием российской криптографии. Мы сейчас в завершающей стадии прохождения сертификации в ФСБ. 

Ваш проект Vmeste 1000, насколько я понимаю, это один из способов показать регулятору позитивный пример?

Я бы не хотел проводить параллель, что проект для регулятора. Vmeste 1000 – это социальный проект. Когда я думал его запускать, у меня сформировался определенный образ: вот ты бежишь за деньгами, у тебя спортивное состояние, а в какой-то момент оно трансформируется для появления благотворительных инициатив. Это переосмысление бега и целей бизнеса. Благодаря такой платформе бизнесмен может начать делать проекты через социальную призму, одновременно стремиться и к получению прибыли, и к реализации социальных, благотворительных идей. Наша команда и люди уже объединены в проекте одинаковыми целями, и одна из них – показать и доказать, что благотворительность и бизнес можно объединить. Раньше классическая модель была какая? Ты много лет работаешь, чего-то достигаешь, а потом понимаешь, что пора и благотворительностью заняться. Я хочу изменить эту модель. Мне вообще нравится менять привычные модели.

Если люди осознают, что они едят в ресторане, который 100% прибыли отдает на благотворительность и помогает социальным проектам, их продвигает и помогает другим людям соинвестировать в эти проекты, это может увеличить выручку, поможет сделать бизнес лучше.
Мы неожиданно пришли к этой мысли, и потом вместе с Жюльнар Асфари и Алексеем Васильчуком ее развили до концепции ресторана, социального пространства, в котором собираются близкие по духу люди, которым не чужды благотворительные жесты. К нам присоединился Тимур Бекмамбетов, Алла Михеева, Тимати и многие другие.

Сперва круг участников ограничивался традиционным окружением Friends and Family. Сейчас в проекте участвуют 250 человек, их объединяет желание изменить мир вокруг себя в лучшую сторону. Наш проект со сравнительно невысоким порогом входа – всего 100 тысяч рублей, – в общем-то деньги посильные не только для бизнесменов.

Причина номер один, почему проект полетел, – люди объединены общими ценностными и социальными ориентирами. Вторая – это, как ни странно, блокчейн, потому что он обеспечивает прозрачность транзакций и вообще всего документооборота. Мы внедрили токены двух видов, одни будут использоваться при голосовании, вторые –  выдаваться за какую-то волонтерскую и благотворительную деятельность внутри проекта.    

И третья – потому что есть уникальная возможность познакомиться с невероятными людьми и увидеть, потрогать бизнес ресторана изнутри.

У вас не возникало мысли, что проект «Vmeste1000» похож на общество Джона Голта из романа Айн Ренд?

Ничего себе сравнение (смеется)! Приятно, конечно, и в общем-то 
в проекте собрались очень интересные люди. Вот Аркадий Новиков к нам недавно присоединился. Думаю, он привнесет в проект много решений и опыта. Мы наверняка увидим и других известных личностей. Когда люди узнают о проекте – все соглашаются в нем участвовать.

Еще один очевидный плюс – масштабируемость. Эту технологию легко скопировать для других городов, «Вместе 500», «Вместе 300» и т.д. Люди быстро зажигаются, самоорганизуются. Если мне позвонят из любого города России и попросят рассказать, как все работает и передать технологию, я это сделаю и мои партнеры, уверен, тоже. Мы очень хотим, чтобы проект Vmeste 1000 состоялся, мы верим, что он способен изменить взгляд предпринимателей на социальные рынки.
 
Чтобы закончить с криптовалютами, скажу, что ICO я поддерживаю, и мое недавнее вложение $17 млн в pre-ICO Telegram – яркое тому доказательство. 

А какие у вас еще криптовалюты есть в портфеле?

Сейчас никаких, кроме будущих токенов Telegram. Какое-то время назад я был в эфириуме. Владел биткоинами, но через свою компанию, которая была связана с Bitfury.

Вообще я не торгую токенами на регулярной основе, обычно мои действия с чем-то связаны. Вот Telegram мне очень интересен, в этот проект я верю, – в то, что он может быть международным. Плюс собралась очень хорошая компания тех, кто зашел на первой стадии инвестирования.

Вы также занимаетесь образовательными проектами – это возможность привнести в общество положительный опыт и долгосрочно инвестировать в человеческий капитал?

Мне вообще образование как сфера человеческой деятельности интересна. Сейчас у меня есть ощущение бессмысленности высшего образования в нынешнем виде, ощущение, что нужно срочно переделывать процесс преподавания и фактуру, потому что вот как есть сейчас – так учить нельзя, это становится все более и более бессмысленным и все дальше отходит от того, что реально нужно бизнесу.

Сближение потребностей экономики с преподаваемыми дисциплинами, их правильная настройка под нужды компаний – эта тема, которой я бы хотел заниматься. Для меня это некий аэродром, который я для себя отчасти готовлю, когда уйду из бизнеса.

Какой минимальный набор навыков должен быть у человека, чтобы он попал в высокотехнологичную компанию?

Большинству вещей вы можете научиться в процессе работы, если вы увлечены идеей и процессом. Крайне важно то, как вы общаетесь с коллегами по проекту, умеете ли вы выстраивать коммуникации с ними. 

Если да, то это бы мне говорило о человеке намного больше, чем бумажка с печатью. Способность работать в команде, проявлять гибкость, эффективно коммуницировать, показывать креативность и свои «скилы» – именно это для нас сейчас становится важнее и многому из этого можно обучиться, если постоянно заниматься.

А диплом сейчас уже ничего не значит.

Я правильно понимаю, что необходимо перестраивать и работу HR, должен быть реорганизован весь процесс рекрутинга и удержания кадров?

Ну да, конечно. Я не думаю, что HR служба в будущем будет играть важную роль. Основную рекрутерскую функцию возьмут на себя лидеры проектов. А оставшиеся функции HR можно решить с помощью роботизации и технологии искусственного интеллекта.

Как говорит глава АСИ Дмитрий Песков, будет работать робот Вера, звонить и приглашать на собеседование.

Робот Вера, да. Сейчас есть много процессов, которые можно автоматизировать в работе HR службы, – все что связано с взаимодействием с персоналом, подсчетом отпусков, расчетами ведомостей, зарплат. За это будут отвечать специальные технари, которые будут следить за корректной работой алгоритмов, ну или роботов

Что вас сейчас мотивирует?

В 2009-2010 годах у меня был отпуск, и я как раз разбирался с личной мотивацией. Без работы я жить не могу, равно как и переключиться полностью на семью или на какие-то материальные блага. Самолеты, яхты меня не прельстили, оказалось, что мне нравится работать, и для меня это самый сильный внутренний мотиватор. Слава богу, я могу заниматься именно тем, что мне интересно. Вокруг этой парадигмы и крутится моя мотивация.

Какую книгу вы бы посоветовали прочитать?

Она выходит в марте – это «Спиральная Динамика в действии: новый код для человечества». Я являюсь соавтором.





Вернуться в список новостей

Комментарии (0)
Оставить комментарий
Отправить
Новые статьи