Всекитайское собрание народных представителей утвердило план XIII пятилетки, а вместе с ним и новые меры по стимулированию экономического роста. Среди них – глубокая реформа рынка труда: неэффективные рабочие места будут ликвидироваться, в том числе за счет упрощения порядка увольнения; компаниям-инвесторам, создающим современные производства, обещаны налоговые льготы.
Все это в совокупности позволяет говорить об изменении стратегии Китая в отношении девальвации юаня, и с этих новых позиций заново оценить вероятность «жесткой посадки».
Раньше все полагали, что Китай будет снижать стоимость рабочей силы за счет обесценения собственной валюты по отношению к доллару (так называемая внешняя девальвация). Прямым результатом этой меры, как правило, являются сокращение импорта, падение стоимости труда и повышение конкурентоспособности производимых на экспорт товаров. Китай в течение нескольких лет последовательно повышал курсовую гибкость юаня, активно стимулируя его использование во внешнеторговых операциях и открывая внутренний финансовый рынок для нерезидентов.
Кульминацией этих усилий в ноябре 2015 года стало включение китайской валюты в корзину «специальных прав заимствований» Международного валютного фонда. Одновременно с этим Народный банк Китая «отвязал» юань от доллара, установив новый ориентир в виде индекса, составленного из валют 13 основных торговых партнеров. Время для маневра было выбрано крайне неудачно – летом по фондовым биржам Шанхая и Шеньчженя прокатилась волна распродаж, в результате чего доверие иностранных инвесторов серьезно пошатнулось. Авторитетные пророчества о грядущем масштабном снижении курса юаня к доллару стали появляться едва ли не ежедневно. Естественно, что на этом фоне ослабление «хватки» Народного банка Китая было расценено как повод для новой спекулятивной атаки.
Урок неудачной либерализации стоил Китаю сотен миллиардов долларов золотовалютных резервов. Повторять его в ближайшее время правительство, судя по всему, не намерено. Вместо этого задачу удешевления стоимости труда будут решать путем внутренней девальвации – созданием избыточного предложения рабочей силы и предоставлением налоговых льгот.
Внутренняя девальвация является крайне интересным экономическим феноменом. Впервые о нем заговорили в 1990-х годах в Скандинавии, когда Финляндия и Швеция рассматривали возможность вступления в зону евро. Потенциальная потеря суверенитета в денежно-кредитной политике лишала правительства возможности влияния на платежный баланс, и единственной возможностью снижения издержек в экономике оказалось снижение заработной платы в государственном секторе и сокращение налогов на фонд заработной платы. В период глобального финансового кризиса 2007-2009 годов аналогичными мерами пытались завести мотор экономики Испания, Греция и Португалия.
Высокие социальные издержки любой девальвации требуют от властей определенного мужества. Неудивительно, что из числа периферийных стран еврозоны выйти из рецессии в конечном итоге смогла только Испания. В Греции и Португалии правительства, проводившие политику жесткой экономики, были вынуждены уйти в отставку, оставив экономическую арену популистам. Китай с его по-прежнему жесткой вертикалью управления избавлен от нестабильности парламентской демократии, и это внушает определенные надежды на то, что поставленная задача будет успешно решена. Успех маневра на рынке труда позволит основным торговым партнерам страны, в том числе, и России, рассчитывать на сохранение высоких темпов роста китайской экономики. При этом сохранение сравнительно высокого курса юаня поддержит импорт, а, следовательно, и цены на сырье.
