Шоковая терапия и либерализация цен в 90-е
Она была абсолютно необходима в условиях регулируемых цен, поскольку был искусственный дефицит. Товары были, но их не было на полках. В последние два года перед началом реформ есть было уже практически нечего. В Москве на полках стояла аджика и березовый сок. Только освобождение цен могло спасти страну от голода.
Правительство Гайдара растратило все сбережения граждан
Деньги населения уже фактически были все растрачены. Есть легенда, что правительство Гайдара растратило все сбережения населения, на самом деле все эти деньги дефакто из сберкасс выбраны предыдущим правительством Павлова. У меня есть замечания к этому.
Сейчас бы я сделал по другому, попытался как-то компенсировать населению. Необходимо было признать долги Советского Союза перед населением. Была серьезная политическая и моральная ошибка. Признали же долги перед Западом и пытались их отдавать.
Свободная конвертация рубля
Я поспорил в декабре 1991 года с корреспондентом Washington Post, что Москва через полгода будет наполнена обменными пунктами. Ладно корреспондент, я выступал в Госдуме, что можно будет пойти, купить доллары, поменять доллары, будет единый валютный курс.
Отменяем 88 статью и хранение доллара не будет преступлением. В Госдуме над этим посмеялись. Один доктор экономических наук назвал меня сумасшедшим и утверждал, что долларов не хватит.
Читайте: Алексей Третьяков после аварии назвал слабое место электромобилей Tesla
Чековая приватизация
В целом чековая приватизация, возможно, была верным решением. Инвестиционные конкурсы и залоговые аукционы – заведомо неправильная история. Что касается ситуации в целом, тут у меня замечаний нет.
Березовский
Березовский для меня друг юности, символ 90-х. Многое мне объяснил в жизни. Я с ним дружил, мы были в одном кругу. В этом не было никакого высшего смысла. Я делал с ним одну сделку и потом очень долго бегал, чтобы получить от него деньги. Он был крупной бизнес-фигурой. Березовский на семью Ельциных имел минимальное влияние. На Юмашева Березовский не оказывал никакого абсолютно влияния.
Олигархи и семибанкирщина
Совершенно неправильно влиять на политические решения. Олигархи – это богатые люди, управляющие политической жизнью, управляющие страной. Такого никогда не было. Я и мои партнеры никогда на это не претендовали и считали, что это в принципе неправильно. Когда бизнес управляет страной – это ужасно. Значительно лучше, когда ей правит народный лидер, нравится вам это или не нравится, чем люди, использующие деньги для влияния на страну.
Мне всегда не нравились попытки Березовского влиять на власть. Его влияние преувеличено, он Ельцина, по-моему, видел два раза в жизни. Он сам создавал миф о своем гигантском влиянии. И в чистом виде в России никогда не было олигархов, но были люди, которые пытались на власть влиять. Я считаю, что это плохо и в эти игры никогда не играл. Были люди, которые пытались олигархами стать. Это прежде всего Березовский и Гусинский – два человека, которые активно пытались заниматься политической деятельностью, но они страной не управляли никогда. А сейчас даже запаха олигархов нет.
Альфа-банк остается в России, или если предложат хорошую цену, то продадите?
У нас нет никакого стремления продавать Альфа-банк. Альфа-банк зарабатывает около 12-15% на капитал. Это очень большая цифра. Сегодня это для нас основной источник личного дохода. Мы личные деньги не забираем. Для нас это дитя, с которым расстаться эмоционально очень трудно. Это такая главная точка в жизни особенно для меня: я в России больше чем мои партнеры. Никакого шанса, чтобы банк сегодня кто-то купил, нет. Никто этим не интересовался. Были какие-то легенды про ВТБ, но это полный бред. Никто нам не делал никаких предложений никогда. И никаких разговоров о продаже банка с нами никто не вел.
Про желание уехать из России
Нет. Я совсем москвич, тут родился, вырос. Это очень специальное чувство, когда всех знаете: с кем-то учились в школе, с кем-то учились в университете. Мне уже много лет и для меня родина – это Москва. Я работал за границей. Спокойно себя чувствую везде, но желания эмигрировать у меня не было никогда. (Что должно произойти, чтобы возникло желание уехать?) Только уголовное преследование, больше ничего.