Экспертиза / Financial One

Не просто рост цен на нефть, а полномасштабный энергетический кризис

Не просто рост цен на нефть, а полномасштабный энергетический кризис
5287

Американцы беспокоятся о ценах на бензин. Немцы вынуждены отключать отопление. В Перу прошли бурные протесты в связи с ростом цен на топливо. В Нигерии вышла из строя национальная энергосеть. И все это произошло буквально за пару месяцев.

Ориентируясь на будущее, Межправительственная группа экспертов по изменению климата ООН в своем докладе от 4 апреля предупредила, что слишком много инвестиций направляется в ископаемое топливо и слишком мало в энергетический переход, который может предотвратить повышение температуры во всем мире.

Кажущийся вечным кризис энергетики, ее стоимости и политики вокруг нее, по всей видимости, не закончится в ближайшее время.

Конфликт на Украине усугубил кризис. Цены резко выросли, а Европа – крупнейший импортер российского природного газа – начала попытки положить конец своей многолетней зависимости от российского газа. Но кризис энергетики существовал и до обострения конфликта между Россией и Украиной. В течение почти года до начала военной спецоперации предложение с трудом удовлетворяло спрос, что привело к резкому росту цен. На протяжении большей части десятилетия американский сланцевый бум удовлетворял растущие энергетические потребности мира, но в 2020 году добыча сланцевой нефти сократилась, а темпы роста добычи сланцевого газа упали.

Надежда президента Байдена на то, что он сможет сосредоточить свое президентство на климате, а не на исправлении ситуации с поставками нефти в мире, рухнула. Не сумев воскресить ядерную сделку с Ираном, благодаря которой иранская нефть вернулась бы на мировые рынки, Байден в прошлом году начал просить других производителей увеличить добычу. Его давление оказалось безрезультатным. Тем временем спрос Китая на импорт газа вырос на 20% по сравнению с 2021 годом, что способствовало почти шестикратному росту цен на газ в Европе в период с марта по декабрь.

Кризис на Украине показал, насколько сильно правительства боятся роста стоимости ископаемого топлива. Мало кто продолжает обращать внимание на прежние высказывания о том, что высокие цены будут способствовать переходу на более экологичные источники энергии. Выпуская по миллиону баррелей нефти в день из Стратегического нефтяного резерва в период с мая по ноябрь, Байден вбросит на рынок самый большой объем нефти с момента его создания в 1975 году. Но мир получит, в лучшем случае, лишь временное облегчение. А поскольку азиатские страны начинают приспосабливаться к реальности, в которой суда со сжиженным природным газом перенаправляются от Тихого океана в Европу, их спрос на уголь растет.

Все это означает рост цен на энергоносители для всех и везде – если только экономика не вернется к рецессии, которая наблюдалась во время пандемии, на что никто не надеется.

Параллели с 1970-ми годами очевидны. Нефтяной шок после войны Йом-Кипур в октябре 1973 года, в которой участвовал растущий мировой производитель нефти, Саудовская Аравия, оказался чрезвычайно разрушительным в экономическом и геополитическом плане. За первым шоком в 1978-79 годах последовала революция в Иране и вторжение Ирака в Иран, что ввергло двух производителей нефти в длительную войну.

После этого геополитическая эпоха – с Соединенными Штатами как крупнейшим в мире производителем нефти и Великобританией как военным гарантом энергетических интересов Запада на Ближнем Востоке – распалась. Когда арабские государства захватили контроль над производством и ценами у семи крупных англо-американских компаний, которые десятилетиями контролировали нефть на Ближнем Востоке, экономика западных стран стагнировала под инфляционным давлением, что вызвало протесты, забастовки и перестановки во власти.

Непонятно, что ждет нас в будущем. Но, по всей видимости, перемены окажутся довольно серьезными. Во время геополитических потрясений 1970-х годов никогда не стоял вопрос о физических поставках нефти из мировых запасов. Но теперь, когда спрос на энергоносители в Азии значительно выше, чем раньше, это так. Спрос на газ и уголь в ближайшие несколько лет также может превысить общемировые объемы добычи. Похоже, мы вступили в период, когда странам придется конкурировать за оставшиеся в мире доступные ископаемые виды топлива, а правительствам открыто выбирать геополитические союзы для их защиты.

В качестве примера можно привести Средиземноморье. Отсоединение Европы от России усилит геополитическую напряженность. Турция возмущена тем, что ее не допускают к энергетическим проектам, и все более ожесточенно отстаивает свои интересы. Когда в ноябре 2019 года Турция заключила соглашение с Ливией о новых морских экономических границах в восточном Средиземноморье, лидеры Европейского союза осудили его как нарушение суверенитета Греции и Кипра и несовместимое с законодательством Организации Объединенных Наций. Теперь же маршрут трубопровода для доставки газа из Восточного Средиземноморья в Европу создает напряженность не только между Турцией и ее соседями, но и внутри НАТО.

Алжир является еще одним потенциальным источником энергии для Европы. Но и в этом случае ситуация сопряжена с геополитическими осложнениями: в прошлом месяце государственная алжирская энергетическая компания Sonatrach объявила, что может повысить цены на газ для Испании после того, как в середине марта Мадрид отказался от поддержки Алжира в связи с давним спором между Алжиром и Марокко по поводу Западной Сахары.

Сокращение участия России также означает увеличение числа проблем на Ближнем Востоке. Без российской помощи еще одна иранская ядерная сделка становится менее вероятной, несмотря на то что кризис на Украине подталкивает Байдена к восстановлению иранского экспорта энергоносителей. Вместо того чтобы порвать с Россией, арабские производители нефти, похоже, перешли к игре по-крупному в рамках ОПЕК+. Сланцевый бум заставил Саудовскую Аравию создавать новые союзы, в том числе с Россией.

Но не только международная политика формируется под влиянием устойчивости нынешнего потребления энергии. Внутренняя политика тоже подвергается изменениям.

Обвиняя нефтяные компании, которые не наращивают производство, Байден решил отдать предпочтение избирателям, отчаянно нуждающимся в снижении цен, перед демократами, настаивающими на том, что климатический кризис должен оставаться приоритетом.

Реальность такова, что, как признал Роберт Хабек, вице-канцлер и министр экономики Германии, перед отъездом в богатый газом Катар в прошлом месяце, для европейских стран не существует «ценностно-ориентированной» стратегии использования ископаемого топлива, кроме как импортировать всю энергию из США, Канады или Австралии, что невозможно.

Остается только гадать, окажутся ли в Соединенных Штатах призраки неудачных призывов президента Джимми Картера пожертвовать личным комфортом (например, носить свитера в помещении) в качестве способа восстановления американской энергетической независимости менее мимолетными. Благодаря сланцевым породам США являются крупнейшим в мире производителем нефти и газа, что делает энергетическую политику страны совершенно иной, чем в большинстве европейских стран, где зависимость от иностранных энергоносителей была неприятным фактом жизни на протяжении более века.

Но что все это означает для самого важного геополитического вопроса – изменения климата?

Еще в 2019 году начали вырисовываться очертания энергетической трансформации для решения климатического кризиса. Во всем мире появилось больше новых возобновляемых источников энергии, чем когда-либо прежде, а инвесторы, ориентированные на устойчивое развитие, стремились влить капитал в инновации в области зеленой энергетики. Правительства ряда стран G7 приняли законы, устанавливающие юридически обязательные цели по достижению нулевого уровня энергопотребления к 2050 году.

Но в 2021 году, по мере роста цен, оптимизм рассеялся. Подписанный Байденом законопроект об изменении климата застопорился в Конгрессе. В Великобритании Комитет по изменению климата, созданный для консультирования правительства премьер-министра Бориса Джонсона, сообщил, что страна еще не достигла своих целей по переходу на новые технологии.

Сейчас динамика снова изменилась. Возрождающееся осознание общественностью того факта, что запасы углеводородов сами о себе не позаботятся, даже несмотря на обещания западных правительств сократить их использование, является – как это ни парадоксально – шагом вперед для зеленого перехода. Если правительства и граждане действительно намерены отказаться от ископаемых видов топлива и перейти к более экологичной энергии, им придется признать, что нефть, газ и уголь – источники энергии прошлого, на которые мы продолжаем полагаться, – нельзя воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Их добыча и использование неотделимы от сложной политической работы. Сегодня это очевидно. Будем надеяться, что мы сможем вспомнить об этом и в будущем.

К чему нужно быть готовым российским инвесторам

Информационное агентство Finam.ru провело онлайн-конференцию «Фондовый рынок России: операция «разморозка»». Ее участники считают, что в ближайшие два квартала индексы продолжат консолидироваться на низких уровнях, однако уже к концу года может начаться восстановление. 

При этом сложившаяся ситуация, по мнению экспертов, открывает новые перспективы: в частности, повышение роли розничных инвесторов из-за ухода с рынка нерезидентов и быстрого развития инфраструктуры для физических лиц.

Продолжение





Вернуться в список новостей

Комментарии (0)
Оставить комментарий
Отправить
Новые статьи