Глава УК «Уралсиб» Юрий Белонощенко утверждает, что увлечение триатлоном помогает ему добиваться максимальных результатов в бизнесе и питает энергией. В интервью Financial One он рассказал, как попасть в российскую сотню Ironman, сбежать из тюрьмы Алькатрас и о задачах, которые стоят перед его компанией.
— Расскажите о Вашем увлечении. Все знают биатлон, а вот триатлон…
— Современный триатлон был изобретен в 70-ых годах на Гавайских островах тремя сильными спортсменами: пловцом, велосипедистом и бегуном. Они спорили, какой спорт труднее и требует большей выносливости. И, чтобы выяснить это, они устроили тройную гонку: длинный заплыв, велосипедную гонку на 180 км и марафонский забег, и все это последовательно одно за другим. Участвовали 15 человек, до финиша добрались 12, выиграл гонку пловец. Сегодня чаще побеждают бегуны. Через год гонка повторилась. К первопроходцам присоединились еще несколько десятков человек. Свидетелем гонки оказался отдыхавший неподалеку журналист New York Times, который написал о ней заметку. С этого момента и начался взрывной рост интереса к триатлону. Сегодня в соревнованиях участвуют сотни тысяч профессионалов и любителей.
— Как триатлон вошел в Вашу жизнь?
— Меня увлек мой друг — гендиректор издательства «Манн, Иванов и Фербер» Миша Иванов. Он однажды рассказал мне о триатлоне серии Ironman, который длится целый день, и 30 % финишеров этой гонки делают себе татуировку с логотипом соревнования. Этот факт меня по-хорошему удивил. Миша познакомил меня с Игорем Сысоевым, российским олимпийцем, который тренирует сборную России. Он стал моим наставником.
— Расскажите о последнем соревновании.
— Я прочитал в иностранном журнале статью про пять самых тяжелых триатлонов мира, одним из которых считается «Побег из Алькатраса» (Escape from Alcatraz), проходящий в Сан-Франциско. Чтобы в нем участвовать, заявку нужно подавать минимум за год. Заявки отбираются через лотерею. Повезет — участвуешь. Попасть туда мне помогла организация CEO Сhallenge. Она объединяет активно занимающихся спортом директоров компаний с выручкой более миллиона долларов, УК «Уралсиб» — одна из таких.
— Сколько всего спортсменов участвовало в состязании?
— Две тысячи, включая любителей и профессионалов.
— В чем его основная сложность?
— Заплыв два с половиной километра в ледяной мутной соленой воде во время шторма с сильным течением к океану. Между прочим, в этом же заливе вместе со спортсменами плавают четырехсоткилограммовые морские котики.
— Вода очень холодная?
— Чуть больше 8 градусов. Знаете, самая холодная вода в душе намного теплее. В ходе подготовки к старту мне пришлось закаляться по специальной методике: 30 секунд под ледяным душем, 45 секунд, минута и так по нарастающей. Стоишь под душем. Холодная вода льется на голову. Через мгновения все изнутри начинает раскалываться. Обливаюсь, а сам думаю: «Господи, как же я буду в ней плыть почти целый час в тонком гидрокостюме?». А надо понимать, что триатлонный «гидрик» предназначен для воды в районе 15–20 градусов. В итоге плыл 2,5 километра около 47 минут.
— Все доплыли?
— Обычно «Побег из Алькатраса» проходит летом, в июне. В этом году в Сан-Франциско проходит кубок Америки по яхтам. В итоге гонку перенесли на март, поэтому вода была холоднее, чем обычно. В стандартной ситуации летом не доплывало 50 человек, а в этот раз с дистанции сошли 150 спортсменов, почти каждый десятый.
— Выбывших спасают?
— Да, с каждой стороны параллельно заплыву идут лодки и каяки, чтобы плывущих не унесло в океан. Тем не менее, один человек погиб.
— Как?
— Мы узнали об этом на следующий день после соревнования. По пути в аэропорт мне таксист сказал, что читал о «Побеге» в газете и протянул свежий номер USA Today. Беру статью, а там написано: «В ходе традиционного триатлона «Побег из Алькатраса» погиб 46-летний юрист из Техаса. Его жена и трое детей не дождались его на берегу. В момент погружения в воду произошел температурный шок и не выдержало сердце. Через 45 секунд наступила смерть». Такие истории доказывают, что Алькатрас — действительно неприступная тюрьма. В ней даже вода в душе была специально горячей, чтобы нельзя было подготовиться к побегу.
— Вы от самой тюрьмы плыли?
— Да, но не с берега. Гонка стартует с корабля, дрейфующего сбоку от острова. Две тысячи человек прыгают в холодную воду непрерывным потоком на протяжении 10 минут. Это потрясающее зрелище. Оно есть на Youtube.
— Дорого стоит участие?
— Это разумные деньги. Вопрос не в стоимости участия, а в подготовке. Главное — выиграть в лотерею, получить слот на участие.
— Как готовились?
— Русские ребята, участники предыдущих «Побегов», посоветовали мне поплавать в заливе заранее, чтобы тело запомнило температуру воды. За день до старта я залез в воду: холодно жуть, но «стиснув зубы» поплавал, три шапки сверху натянул, чтобы голову сберечь. Благодаря этому старт был для меня достаточно комфортным. Но после половины заплыва стали замерзать руки. Последнюю треть дистанции плыл с закоченевшими кистями. Перчатки запрещены. Наглотался морской воды. Поворачиваешься, чтобы вдохнуть, а в тебя врезается полутораметровая волна. Делаешь гребок с другой стороны — проваливаешься в пустоту.
Вообще, в таких испытаниях принимает участие много интересных людей. Вместе со мной в воду прыгал человек без ног. А когда я добрался до берега, то увидел на песке ожидающий его стул с прислоненными к нему протезами в кроссовках. Вдумайтесь, человек на руках дистанцию проплыл, из воды как-то выбрался, пристегнул протезы и дальше поехал на велосипеде. Вот где настоящие герои! Когда смотришь на таких, бытовые неурядицы, трудности или непогода уже не кажутся проблемами. Мы — счастливые люди, у нас есть голова, руки и ноги, можем заниматься, чем хотим. Нужно каждый день помнить об этом.
— Что было после плавания?
— Велозаезд 30 километров по гористой местности. Это же Сан-Франциско, холмы. Я думал, что самой изнурительной частью гонки будет заплыв, но настоящей проверкой на выносливость для меня оказался забег. Вверх-вниз по холмам, часть трассы по песку вдоль пляжа. Ноги проваливаются в рыхлый песок. Бежишь ближе к воде, где песок более плотный. Накатывает волна, вода заливает кроссовки, дальше бежишь мокрый. На закуску — лестница в 400 ступенек. Поднимаешься по ней через «не могу».
Марафон в Берлине по плоской трассе для меня был легче. На «Алькатрас» ушло четыре часа. Пожалуй, этот старт был самым тяжелым из всех моих триатлонов.
— Были ошибки?
— Как же без них. Со мной прикольный случай произошел, который я окрестил «Завтрак чемпионов». Как учил меня тренер, последний прием пищи должен быть не позже, чем за три часа до старта. Старт планировался в 7:30. Я рано встал, пошел в круглосуточный ресторан: выпил кофе, съел овсяную кашу, все по плану, погрузился на корабль. На корабле был небольшой стол с кофе и булочками, и была возможность познакомиться с профессиональными триатлетами. Среди них был знаменитый американец Энди Поттс, пятикратный чемпион «Алькатраса». Смотрю, он кофеек попивает и закусывает булкой с маслом. Ну, думаю, надо повторять за ним, масло, наверное, пригодится организму в холодной воде, он же опытный, знает, что делать. Вижу, все постепенно стали переодеваться в гидрокостюмы, а он не торопится. Ладно, думаю. Профи, видимо, уложится в последние минуты. За десять минут до старта он говорит: «Ну, парни, желаю удачи! Хорошо сплавать». Оказалось, он не участвует, а я, глядя на свой живот, сказал себе: «Ну вот, нажрался, как дурак на поминках».
— Каким был финиш?
— Это самый удивительный момент в триатлоне. Силы на исходе, заряда батарейки осталось один-два процента. Ты видишь финишный створ и летишь к нему, как на крыльях. Усталость отступает. Однозначно, спорт — это все про психологию. Как, кстати, и в бизнесе, все об одном и том же. Результат напрямую зависит от отношения к себе и к происходящему.
— Какой у Вас результат?
— Заплыв я завершил 1031-ым, выплыл практически ровно в серединке. Велозаезд получился хуже. Ну а бег был тяжелейшим. Часть забега я был вынужден пройти пешком. В итоге финишировал 1200-ым. Тем не менее, я рад и счастлив. Для первого «Алькатраса» это очень хороший результат. В следующем году я намерен его превзойти.
— Кто победил?
— Испанец Хавьер Гомез. Серебряный призер Лондонской олимпиады.
— Как долго Вы готовились к гонке?
— Два месяца, а вообще занимаюсь триатлоном два года.
— За что больше всего переживали?
— За воду, все думал, как же мне продержаться в ней целый час. Накануне написал тренеру: «Что делать, если станет совсем невмоготу?». В ответ он прислал мне короткое sms: «Юра, ты давно уже боевой пловец. Мантра одна — ты готов!». Ну, раз готов, значит надо спокойно плыть. И проплыл.
— Существует ли клуб финансистов, объединенных триатлоном?
— Его организовали Виктор Жидков, председатель правления банка «Веста», и Алексей Панферов, управляющий партнер инвестфонда New Russia Growth. Вместе они создали интернет-ресурс Trilife и одноименную команду. Ребята вкладывали свои деньги, также клуб спонсировала ММВБ. Я тоже, став студентом Executive MBA Сколково, организовал там триатлонную команду. В ней уже 15 человек. Сейчас в «Уралсибе» собираю Uralsib Triathlon Team.
— Дело идет?
— В команде «Уралсиба» нас пока двое: я и мой заместитель Кирилл Шмидт. Хотят присоединиться еще две девушки из управляющей компании. В компании вообще популярен здоровый образ жизни. Я с удовольствием пропагандирую триатлон. Он колоссальным образом меняет человека. Это источник дополнительной энергии. Триатлон придает уверенности, формирует позитивное отношение к жизни. К тому же, мои достижения в спорте — предмет гордости моих детей. Ведь им не столь важно, что папа — гендиректор или сколько он зарабатывает. А вот то, что их папа пробежал марафон это реально круто. Они уже давно считают, что я — Ironman.
— Что нужно сделать, чтобы получить статус Ironman?
— Пройти 226-километровую гонку. Точнее, проплыть 3,8 км, проехать 180 км на велосипеде и пробежать еще 42 км. Я уже прошел 113-километровый Half Ironman в Цюрихе, сделал 111 км триатлон в Абу-Даби, пробежал марафон в Берлине (это 42 километра 195 метров), сбежал из Алькатраса. Фактически, по кусочкам подготовился к гонке моей мечты. В сентябре на озере Тахо в Калифорнии должен, наконец, сложиться полный Ironman.
— За раз?
— Да, в течение одного дня. Квалификационная отсечка составляет 17 часов. Моя цель — пройти всю дистанцию за 12 часов. Это достаточно высокая скорость для любителя. Профессионалы делают полный Ironman за 8 часов с копейками.
— Сколько всего человек в России имеют статус Ironman?
— Пока около ста. Думаю, в этом году рубеж будет взят, и я надеюсь войти в первую сотню.
— Много россиян встречаете на международных состязаниях?
— Нет, для нас все только начинается. Игорь Сысоев вошел в десятку на Пекинской олимпиаде, в Лондоне Александр Брюханков занял уже седьмое место. По неписаным триатлонным правилам, страны, вошедшие в десятку, считаются состоявшимися триатлонными державами, хотя олимпийская дистанция покороче: она составляет 1,5+40+10 км.
Любителей, таких, как я, думаю, не более 500 человек на всю страну, но их число постоянно растет, причем растет кратно.
— Какие страны «рулят» в этом спорте?
— Австралия, Великобритания и США. Спортсмены оттуда побеждают чаще всего. В Штатах триатлон является уже повальным массовым увлечением, а в Австралии это почти национальный вид спорта. Мне кажется, что триатлон вполне соответствует русской ментальности. В нем приходится биться, терпеть и преодолевать. История России об этом: мы долго терпим, а потом выходим победителями. Есть, конечно, трудности в организации тренировок. Это в Калифорнии или во Флориде круглый год хорошая погода. А по московским дорогам с бешеным движением ездить на велосипеде опасно для жизни. Климат и отсутствие культуры вождения — наши естественные ограничения. Но есть бассейны, бегать вообще можно где угодно. Что же касается велотренировок, есть выбор: велотрек или станок.
— Ставите перед собой цели?
— Я прежде всего любитель, и триатлон для меня — это увлечение выходного дня. Но да, я бы хотел когда-нибудь поучаствовать в чемпионате мира в Мекке триатлона, на Гавайских островах. Это мечта любого, кто занимается этим видом спорта.
— Как отобраться?
— Туда жесткий отбор. Нужно понимать, что это профессиональный чемпионат мира. Любители, конечно, тоже участвуют, но это уже полупрофессиональные любители, которые посвящают подготовке все свое время. Надеюсь туда попасть с помощью CEO Challenge. Считается, что первое лицо, которое увлекается триатлоном, способствует распространению этой идеологии внутри организации. Поэтому для гендиректоров действуют упрощенные отборочные правила. Также мне хотелось бы пробежать шесть ведущих марафонов, так называемый ТОП-6. В него входят Берлин, Лондон, Токио, Чикаго, Бостон и Нью-Йорк. Берлин я уже пробежал. В будущем намерен пробежать их еще раз со своими детьми, когда подрастут.
— У вас дочки?
— У меня три дочери и сын.
— Сын уже готовится?
— Ему меньше полутора лет. Мы с ним уже плаваем в бассейне. Я буду счастлив, если со временем он разделит со мной стремление к здоровому образу жизни и увлечение триатлоном. Также я бы очень хотел поспособствовать тому, чтобы в России прошел настоящий Ironman.
— Для этого есть какие-то предпосылки?
— Летом нормальная погода, есть дороги, озера, реки. Трассу можно найти. Вопрос в спонсорах, нужно найти компании, которые заплатят $1–2 млн. Мне кажется, такое соревнование должно вызвать огромный интерес. В Москве в конце августа состоится уже традиционный третий спринт-триатлон. Хочу, чтобы там выступила команда «Уралсиба».
— Много времени уходит на это увлечение?
— Тренировки в основном делаю в выходные дни, в будни плаваю или бегаю перед работой. Благо до спортклуба три минуты пешком. Поездки тоже занимают не так много времени, ведь все они приходятся на выходные дни. В пятницу вечером или в субботу утром улетаешь на старт, а в воскресенье вечером возвращаешься.
— Далеко же…
— Спишь в самолете, в отеле. Сам перелет нетяжелый. Лететь девять часов или все это время участвовать в гонке — это все-таки разные вещи. Да, время на тренировки найти непросто, и дефицит свободного времени — общая проблема. Мы все заняты работой, личными делами, детьми. Когда кому-то нужно выкроить время для важного дела, в графике обязательно найдутся окна. Есть раннее утро, поздний вечер, выходные. Посчитайте, сколько времени вы тратите на телевизор, бестолковые встречи, походы в рестораны, клубы, на посиделки с друзьями. В общем, вопрос не во времени, было бы желание. Как я утверждаю, «когда вам говорят, что нет времени, это никогда не вопрос времени».
— Есть связь между спортом и бизнесом?
— На мой взгляд, прямая: спорт помогает оценивать результаты, научиться принимать ответственность, жить без отговорок и оправданий. Также, как и в спорте, в бизнесе побеждает в конечном итоге тот, кто умеет терпеть. В бизнесе тоже важно иметь план, четко ему следовать и правильно рассчитать силы. При этом в нем, в отличие от спорта, многие вещи неизмеримы. Вы не можете управлять тем, что не можете измерить. Финансисты могут оправдать невыполнение плана плохой конъюнктурой рынка. Только вот на том же самом рынке другие компании план почему-то выполняют. Наши коллеги из УК «Райффайзен Капитал» — заняли второе место по СЧА открытых ПИФов, а мы сместились на третье. Для нас это сигнал тревоги. Изменения, проводимые в компании, нужно ускорять, быстрее внедрять новую продуктовую линейку, активнее продавать. Можно, конечно, провести параллель с триатлоном. Опыт, ощущения и размышления, полученные мной на тренировках и в соревнованиях, помогают мне в работе. Надо четко ставить цель, зафиксировать ее во времени, определить, в чем она будет измерена, и дальше уже просто действовать строго по схеме.
— Российский рынок сейчас, наверное, как «Побег из Алькатраса»? Как собираетесь «выплывать»?
— Интересное сравнение. У нас за плечами осталось советское прошлое и годы пере- стройки. Мы плывем от него к капитализму. Те, кто перестроился и адаптировался, будут чувствовать себя хорошо. Мы преодолели не один кризис, закалились. Каждый раз сильные игроки становились сильнее, хотя, конечно, кто-то ушел. А в какой стране сейчас лучше и легче работать? Все рынки высококонкурентные, а бизнесы сложные. Большое искусство — быть эффективным, когда рынки в нестабильном состоянии. Сразу видно, кто есть кто. В любом случае спрос на инвестиционные продукты сохраняется. У россиян есть деньги и их нужно вкладывать, чтобы защитить от обесценивания. Наша задача — научить клиентов инвестировать, а не спекулировать.
— Что собираетесь предложить?
— Мы «упаковываем» в розничные ПИФы глобальные классы активов на базе ETF и предоставляем клиентам возможность сформировать диверсифицированный портфель.
— На кого ориентируетесь?
— Мы не сегментируем клиентов по уровню достатка и не ориентируемся только на то, сколько у них денег. Мы решили, что наш частный клиент — это прежде всего непрофессиональный инвестор, который понимает важность долгосрочных диверсифицированных инвестиций и готов делегировать принятие решений профессиональному советнику. Сейчас у нас около 60 тысяч клиентов. И нам не так уж важно, инвестировал клиент 30 тысяч рублей в паевые фонды или купил ценных бумаг на $4 млн, и такие у нас есть. Мы всех обслужим одинаково хорошо, хотя на рынке и будут говорить, что для богатого клиента нужен отдельный кабинет, дорогая мебель и чашка кофе. Этим уже давно никого не удивишь. Более того, после кризиса появилась поговорка: чем дороже reception у частного банка, тем быстрее нужно оттуда бежать. Клиенты не хотят переплачивать за внешний лоск. Их, прежде всего, интересуют профессионализм и результат.
— Будут паевые фонды с ETF от Blackrock?
— Да, базой большинства новых фондов будут iShares, кроме них, мы выбрали продукты PowerShares, Vanguard, SPDR. Все ведущие мировые провайдеры. Мы дадим нашим клиентам возможность инвестировать в любой класс мировых активов, включая акции и облигации США, сырье, золото, развивающиеся рынки, глобальную недвижимость.
— Сколько хотите собрать средств?
— За первый год работы до 2 млрд рублей, около 15 % от общего объема средств под управлением компании. Это ориентир. Но для нас важнее не просто какой-то конкретный объем средств под управлением. Для нас важнее предоставить клиентам хороший продукт.