В новом выпуске на канале «Forbes» обсуждались 3 ключевые темы: неожиданности 2025 года для экономики, бюджетная политика и влияние санкций на российский рынок. Экономист и бывший замглавы Минфина Олег Вьюгин рассказал о рисках бюджетной конструкции, будущей траектории рубля и том, как политические решения формировали экономическую модель страны.
Олег Вьюгин отметил, что экономика вошла в 2025 год в состоянии, которое «практически никто не смог предвидеть». Расширяющийся дефицит бюджета стал следствием переоценки возможностей экономики и недооценки влияния высокой ключевой ставки. Вьюгин пояснил, что налог на прибыль собирался хуже ожиданий, а нефтегазовые доходы недобрали порядка 2 трлн рублей, что автоматически увеличило дефицит. Он подчеркнул: «Власти дважды поднимали планку дефицита, но расходы снижать не стали». Такая конструкция делала систему особенно уязвимой, поскольку экономика входила в 2025 год с нулевым ростом, повышенными налогами и двузначной ставкой.
Санкции против нефтяных компаний и влияние на рубль
Комментируя санкции США против Роснефти и Лукойла, Вьюгин отметил, что их последствия проявятся позже. Раньше компаниям удавалось выстраивать широкую логистику поставок в Индию, Китай и другие регионы. Теперь ключевой вопрос заключается в следующем: удастся ли сохранить те же обходные схемы.
Логистика неминуемо подорожала, схемы расчетов приходилось перестраивать, а временные сбои были неизбежны. Вьюгин подчеркнул, что экспорт продолжится, но, возможно, в меньших объемах, что может оказать давление на рубль. «Сильного падения рубля я не жду», – отметил он.
Дезинфляционный бюджет и новая налоговая реальность
Объясняя концепцию «дезинфляционного бюджета», Вьюгин сказал, что власти рассчитывали сдержать расходы и собрать новые налоги, чтобы снизить инфляционное давление и создать условия для уменьшения ставки в 2026 году. Однако бизнес оказался «зажат с двух сторон», и запланированный рост ВВП в 1% выглядел нереалистичным.
Экономист объяснил, что при недоборе доходов у правительства оставались 2 варианта: сокращение расходов или расширение дефицита. Но лимит рыночного финансирования уже был близок. «Если придется включать монетарное финансирование, дезинфляционный замысел рухнет», – подчеркнул Вьюгин.
Как политический курс меняет экономическую модель
Вьюгин отметил, что бюджет отражал курс на продолжение СВО и закрепление модели, ориентированной на государственный контроль. Формальное снижение расходов на ВПК объяснялось корректировкой структуры выплат, а не изменением политики. Альтернативой повышению НДС и других налогов могло стать сокращение расходов примерно на 4 трлн рублей. Но этот шаг был политически невозможен. «Этот ход многое поменял бы в стране», – сказал Вьюгин, пояснив, что власти выбрали иной путь: усиление налоговой нагрузки и фактическое движение в сторону национализации элит.