О создании собственного фильма рассказал музыкант, писатель и режиссер Кирилл Ермичев.
Делимся мнением Кирилла от первого лица.
Сегодня создание документальных фильмов и простых по сценарию художественных фильмов значительно упростилось в техническом плане по сравнению с прошлым. Камера, с помощью которой можно снять привычную картинку для большого экрана, есть у каждого более-менее профессионального видеографа.
В 2000-е годы я снимал свой первый корпоративный фильм. Для этого нам нужно было выехать в Москву. У нас было два купе в поезде, в одно из которых заселилась съемочная группа, а второе было завалено необходимыми нам железками: от пола до потолка лежали рельсы, стойки, огромные прожекторы. Сейчас для достижения тех же самых эффектов достаточно взять пару сумок со стедикамом и камерой. Так что в этом плане все сильно упростилось.
А теперь о моем новом проекте – документальном фильме, посвященном музыке сайкобилли под названием «Последняя субкультура». Признание и сертификация фильма Минкультом, а также получение прокатного удостоверения в этот раз у нас прошли достаточно легко, но мы делали это не сами. Мы обратились в специальную фирму, которая взяла на себя составление документов, перевод фильма из видеофайлов в текстовый формат с обозначением склеек и так далее. В результате в мае мы получили прокатное удостоверение.
Я очень обрадовался, потому что тема нашего фильма специфическая: эстетика субкультуры сайкобилли. Тут и кладбище, и зомби, и прочая нечисть, которая не в повестке сегодняшнего российского кинематографа. Видимо, сработала идея фильма, его определенный положительный конструктивный заряд. Я вытягивал из имеющегося материала историю о музыкантах, которые верны своей миссии, несмотря ни на какие трудности. Это главная мысль.
Фильм снят. Кому его показать?
Если честно, я не готовился к прокату и не ожидал, что фильм будет официально признан. С 2019 года проект обрел собственную жизнь, начал расти. Стали появляться новые возможности, мы выезжали на интервью в Финляндию, в Москву и так далее, стараясь не пропустить тех, кто действительно мог бы оказаться важным для фильма. За работой я не особо думал о том, как фильм будет прокатываться. Я был уверен, что мне будет достаточно премьер, которые рок-энтузиасты организуют в Петербурге, в Москве и в регионах. В Европе я тоже собирался прокатиться по городам, а затем устроить краудфандинг, продать отдельные копии фильма зрителям и таким образом покрыть свои расходы.
С европейской частью плана в нынешней политической обстановке дела обстоят сложно, но с российской движение идет. В ближайшее время у нас будет премьера в Перми, которую устраивает местный музыкальный издатель. Что касается других городов России, планы по будущим премьерам находятся в разработке.
В Санкт-Петербурге премьера уже состоялась. Впечатления от нее остались самые замечательные, несмотря на то что я очень нервничал. Сначала я нервничал, когда предполагал, что в зале будет три человека, одним из которых буду я сам. А потом я стал нервничать, потому что билеты закончились, а мне продолжали поступать звонки от друзей, которые хотели прийти. В результате зал был полным. Когда мы поняли, что какое-то количество приглашенных не явились, мы смогли запустить тех, кто хотел прийти, но не успел купить билеты в интернете. Но все равно часть народа стояла, другая часть сидела на полу. Это было очень вдохновляюще.
Что скрыто в «Мастере и Маргарите» за образами Воланда, кота Бегемота, Маргариты
Воланда, черных котов, ведьм и прочую нечисть из «Мастера и Маргариты» Булгакова обсудили с историком Ксенией Чепиковой.
Далее делимся мнением эксперта от первого лица.
Для начала поговорим о Воланде. Выглядеть он мог, как угодно, но вообще иностранец – это чисто булгаковская фишка, возникшая из особенности советской действительности тридцатых годов. Роман писался в эпоху напряженных международных отношений. Капиталистический мир считался врагом, а приезд иностранцев контролировался государством – об этом есть в начале романа. Многие готовы были подозревать в иностранцах шпионов. Иностранец – это что-то чужое, принципиально иной природы, загадочное, потенциально враждебное. Такова концепция Булгакова.
Изображать дьявола люди начали примерно в одиннадцатом веке, обычно в виде смешанного существа, в котором соединены разные морфологические признаки. То есть очертания фигуры человеческие, но есть шерсть, копыта, рога, когти, чешуя, хвост, как у амфибии, и крылья. Все видели эти картинки в интернете. Это означало, что таким образом он поганит все, созданное Господом, нарушает установленные формы существования.